Топор одинокого героя: легенда об артефакте

Он был выкован в незапамятные времена божественным кузнецом. Он попал на землю, чтобы тут же оказаться на поле брани. Он купался в брызгах крови и упивался предсмертными мучениями. Он презирал людей, как противников, так и владевших им. Много раз он взывал к другому оружию, но ни разу не получил ответа, и вскоре окончательно уверился, что все остальное мертво, и есть лишь слепое орудие человека. Для него ничего не стоило предать владельца в бою и перейти к другому, чтобы потом во время отдыха отрубить ему ногу, и снова поменять хозяина. Находя в этом забаву, он совсем забыл, что люди способны думать, и он был заклеймен проклятым. Вот уже тысячу лет он лежал на дне илистой речки, которая обмельчала и стала скорее ручейком. Он не покрылся ржавчиной, ни одна лягушка не откладывала на нем икру, и бег воды не затупил лезвия. Но за прошедшее время он много думал. Думал, и понял одно – он проиграл. Он слишком недооценивал человека, и человек победил его.

Был очень жаркий день, и потому небольшое кочевое племя с радостью припало к прохладной воде обмельчавшей реки. У племени были тяжелые времена: их отцов вытеснили с насиженных мест орды захватчиков, целое поколение выросло буквально на ходу, и в последнее время детей было все меньше. Жрецы молились богам, но не получали ответа, попытки найти место для постоянного жилья оставались безуспешны.
И потому люди, увидев на дне нетронутое временем оружие, нашли в этом несомненно добрый знак.
Он не сразу понял что произошло. Тяжело пробуждаться из тысячелетнего сна. Сна, в котором заново переживаешь все происшедшее до этого, но в котором нет ничего нового. Он не мог фантазировать, даже не знал такого слова, но очень горько об этом жалел. И вот в память врезались такие старые ощущения. Старые и очень приятные, оставалось лишь вспомнить, что они означали.
Люди с криками несли найденное в речке оружие вождю, ведь кому еще могло бы принадлежать это чудо. Вождь изумленно и бережно положил руки на рукоять…
…Как вспышка внезапное озарение окончательно пробудило его. Это – руки! И это уже не сон. После он понял, что не мог понять происходящего потому что державшие его в начале не были руками. Это были ручонки, по сравнению со всеми, кто прикасался к нему прежде. Но в последние руки было попасть не стыдно. Это не были ручищи тупого рубаки, жаждущего убить ради наживы, и не были руки сухого самовлюбленного идиота, рвущегося к власти. От владельца этих рук можно было…научиться. Он не сразу понял, что бы эта мысль значила, ведь научить его сражаться лучше вряд-ли было под силу кому-либо смертному, а другие знания ему как бы и не были нужны. В тот момент он решил полностью отдаться удовольствию ощущения прикосновений рук, а уже после, ночью, понял, что значили эти размышления. Он живой. Живой, такой же, как и люди. Презирая их, пытаясь создать собственную правду и смысл существования, он сам обрек себя на погребение. Люди жили задолго до него, и, вполне возможно, будут жить после. И война для них была не смыслом жизни, а, скорее, развлечением. И те, кто посвящали себя войне, умирали. А он, как ни странно, ощутил, что не хочет умирать. Он чувствовал, что все окружающие его люди, хотят от него чего-то. Чего-то размытого, неописуемого, того, чего нахватало им уже очень долго. Он не знал чувств, не знал их названий, не мог видеть людей, но он их чувствовал…и ощущал в них то, что люди называют надеждой.
На следующее утро вождь, проснувшись, ощутил небывалый прилив сил. Одним резким движением плавно вскочил с расстеленной на земле шкуры и подхватил лежащий рядом топор. Ночью он точно понял что должен сделать – он обязан отомстить. Отомстить тем, кто обрек его отцов и детей на скитания. И не важно было, что от тех мест его отделяло расстояние, преодолевали которое десятки лет. Вообще ничего не имело значения, просто он знал, что сможет.
Счастливое племя, праздник, ритуальные песни, пляски у костра, добрые предзнаменования жрецов, восхваление богов, пославших им чудесное оружие…
…кровавая резня тех, за проход по чьим землям совсем недавно племя отдало молодую девушку, дележ богатой добычи, еще один праздник и пиршество…
…гостеприимный прием в богатом селении, несколько остающихся там соплеменников…
Прошло 15 лет.
Под холодным осенним дождем, невзирая на грязь и воду под ногами, шел человек. Он не кутался в плащ, не останавливался чтобы вытряхнуть попавшую в сапог воду, он просто шел, гордо расправив плечи и устремив взор вперед. За его плечами была целая жизнь в походах, он испытал все горести вождя гонимого племени, и вкусил все лавры победителя. Он долго думал, почему же его люди не испытывали того же жгучего желания вернуться на земли прародителей, отомстить их обидчикам, воцариться на своей исконной земле…почему практически в каждом поселении несколько человек приходили к нему, смущенно кланялись и просили позволения остаться, не требуя при этом ни единой монеты. Последней дюжине, оставшейся в стольном городе, он отдал все, оставив себе лишь верного побратима – топор. Они многое пережили вместе, божественное оружие очень изменилось благодаря этому человеку. Он был прав, когда счел, что у человека есть чему поучиться. С ним он познал эмоции.
Оставался последний дневной переход до цели. Он не знал, кого найдет там, но несомненно знал что должен сделать – земля должна быть освобождена, в память о предках. Вождь разжег костер в небольшом пролеске, в стороне от проезжего тракта, и углубился в свои мысли, плавно погрузившись в полудрему.
Топор тоже думал, и потому слишком поздно почувствовал опасность. Он напряг все свои силы и смог таки оцарапать человеку плечо. Это пробудило его, но было уже слишком поздно…длинный нож убийцы с дороги уже нашел путь к сердцу. Обшарив сумку и карманы убитого, он лишь раздосадовано сплюнул, и скривился, увидев на застывшем лице остатки улыбки. Перевернув тело на спину, он с трудом снял с петель топор, который, как живой, упорно сопротивлялся, как бы не желая менять хозяина. Убийца еще раз сплюнул. Топор выглядел красиво, но в оружии ему разбираться не приходилось. Он примерился к рукояти, и легонько подбросил. Он еже успел изумиться, как это прочнейшая рукоять могла вдруг ни с того ни с сего треснуть и переломиться, а тонкая и острая щепка вошла ему в глаз.
Решение о конце своего существования принять легко, если ты знаешь, что такое смысл жизни…

Автор – Damnation